перешептываний, и от показывания пальцами, от шипения и бормотания, повсюду преследовавших его. А вот Фреду с Джорджем сложившаяся ситуация очень даже нравилась. Они превзошли самих себя, когда отправились маршировать по коридорам впереди Гарри с криками: «Пропустите! Идет Наследник Слизерина, он вооружен и очень опасен!…» Перси отнесся к их поведению в высшей степени неодобрительно. - В этом нет /ничего/ смешного, - процедил он сквозь зубы. - Эй, прочь с дороги, Перси, - с притворным высокомерием бросил Фред. - Гарри торопится. - Ага, спешит в Комнату Секретов, выпить чашку чаю со своим верным зубастым слугой, - подавился от смеха Джордж. Джинни расстраивалась от шуточек братьев. - Ой, не надо, - пищала она всякий раз, когда Фред через всю гостиную спрашивал Гарри, на кого он собирается напасть в следующий раз, или когда Джордж при встречах с Гарри притворялся, что отпугивает его большой головкой чеснока. Гарри вовсе не возражал; ему было легче оттого, что хотя бы Фред с Джорджем относились к мысли, что он может быть Наследником Слизерина, не иначе как со смехом. Но зато выходки близнецов сильно действовали на Драко Малфоя, каждый раз он все больше мрачнел. - Малфой сгорает от желания объявить, что на самом деле Наследник - он, - со знанием дела заявил Рон. - Вы же знаете, как он не любит, когда кому-то удается его обставить, а на этот раз Малфой делает грязную работу, а вся слава достается Гарри. - Недолго ему осталось, - удовлетворенно изрекла Гермиона. - Всеэссенция почти готова. Скоро мы вырвем у него признание. Наконец семестр закончился, и в замке воцарилась тишина, такая же глубокая, как снег во дворе. Гарри находил эту тишину покойной, а не удручающей, и наслаждался тем, что он сам, Гермиона и братья Уэсли безраздельно царят в гриффиндорской башне. Они могли спокойно, никого не тревожа, взрывать хлопушки и практиковаться в дуэльном искусстве. Близнецы и Джинни решили остаться на Рождество в школе, потому что мистер и миссис Уэсли уехали в Египет к Биллу. Перси, никогда не одобрявший ребячеств, проводил не слишком много времени в общей гостиной «Гриффиндора», величественно объявив, что лично он остался на Рождество только потому, что как староста обязан оказать поддержку преподавательскому составу в такое непростое время. Пришло рождественское утро, белое и холодное. Гарри и Рон - в их спальне больше никого не осталось - проснулись очень рано. Их разбудила Гермиона, она ворвалась в комнату полностью одетая и с подарками в руках. - Просыпайтесь, - громко сказала она, открывая шторы на окнах. - Гермиона - тебе сюда нельзя, ты что… - Рон загородился рукой от света. - И тебе счастливого Рождества, - рассердилась Гермиона и швырнула Рону его подарок. - Я уже час как встала, ходила положить в наше варево еще немного шелкокрылок. Все готово. Гарри сел на постели, сна как не бывало. - Ты уверена? - Абсолютно, - сказала Гермиона, отодвигая крысу Струпика, чтобы